Жила одна семья: мать и три дочери-подростка. Отец умер, а старшие дети вышли замуж, женились и разъехались. Средств к существованию было мало, но они научились неплохо довольствоваться малым.
За месяц до Пасхи пастор церкви, в которую они ходили, объявил, что их церковь решила собрать особое пасхальное пожертвование для одной очень бедной семьи. Пресвитер попросил прихожан откладывать деньги на пожертвование и проявить в этом щедрость.
Вернувшись домой, семья обсудила, каким образом они могут помочь этой семье. Решили, что если этот месяц они проживут на одной картошке, то смогут сэкономить для них двадцать долларов. Можно было ещё сэкономить на оплате электроэнергии, но для этого нужно было меньше включать свет и отказаться от радио.
Чтобы увеличить размер их пожертвования, старшая сестра начала подрабатывать, убирая дома соседей. Две младшие зарабатывали, присматривая за детьми знакомых.
В то время в магазине за пятнадцать центов можно было купить шерстяную верёвку, из которой каждой из девочек по очереди удавалось связать по одной кухонной прихватке для горячего. Каждую из них можно было продать на базаре по доллару. Так они заработали ещё двадцать долларов.
Это был самый замечательный месяц в их жизни. Каждый день они пересчитывали мелочь, желая узнать сколько накопили. По вечерам они часто сидели в потёмках, дружно представляя, как обрадуется эта бедная семья деньгам, собранным для них церковью.
У них в церкви было человек 80, и они решили, что, сколько бы они ни собрали, общая сумма точно будет раз в двадцать больше. Каждое воскресенье пастор напоминал прихожанам о пасхальном пожертвовании.
За день до Пасхи девочки пошли в магазин, где и обменяли всю их мелочь на три новенькие двадцатидолларовые купюры и одну десятидолларовую. Они неслись домой во весь дух, чтобы скорее показать их маме. У них никогда раньше не было столько денег.
Их мало волновало, что на Пасху у них не будет новой одежды. Зато у них было целых семьдесят долларов для по-настоящему несчастной семьи! От возбуждения они с трудом уснули.
Воскресным утром дождь лил как из ведра. Зонтика у нас не было. Церковь находилась на расстоянии пары километров. Добираясь до церкви, они до нитки промокли. Дырявые туфли старшей сестры с картонными стельками внутри от влаги разбухли и покрылись пятнами. В то же время их сердца грели осознание того, что они смогут помочь кому-то, кто в этом очень нуждался.
Одетые с иголочки, сидящие в соседнем ряду девочки-подростки, обсуждали их старую поношенную одежду. Каждая из сестёр с особым трепетом поучаствовала в сборе пожертвований: мама положила десятидолларовую купюру, а каждая из девочек, по двадцать долларов. Всю дорогу домой из церкви они пели.
За обедом мама преподнесла дочерям сюрприз. Оказалась, что она купила к картошке дюжину яиц. Пасхальная жареная картошка с яичницей стала для них настоящим праздником!
Неожиданно, в их дверь постучал пастор. Мать открыла дверь. Через минуту она вернулась за стол, держа в своих руках конверт. Не говоря ни слова, она открыла конверт и высыпала его содержимое на стол. К их удивлению, перед ними оказалось три новенькие двадцатидолларовые купюры, одна десятидолларовая и семнадцать купюр по доллару.
Они сидели молча, уставившись в купюры. Ещё минуту назад они чувствовали себя миллионерами, а теперь — нищей, несчастной семьёй.
На самом деле, девочки считали себя по-настоящему счастливой семьёй и даже испытывали жалость к тем, у кого не было таких, как у них, мамы с папой, и дома, полного братьев, сестёр. Присматривая за детьми в других семьях, девочки знали, что у других семей имеется много вещей, которых не было у них, но им и в голову не приходило, что они бедные. В тот пасхальный день они это узнали — пастор принёс им деньги, предназначенные для «бедной семьи», и, стало быть, они такими являются.
Осознание своей бедноты им не нравилось. Девочки на секунду взглянули на свои платья и поношенные туфли. Внезапно, ими овладел такой стыд, что им сразу же расхотелось ходить в церковь. Особенно учитывая то, что там их считали бедными!
Тишину размышлений прервал шелест купюр, которые их мама собрала обратно в конверт.
Всю следующую неделю девочки, ходили в школу, особо ни с кем не разговаривая. Наконец, в субботу мама спросила, что бы они хотели сделать с деньгами. Никто из них ничего не ответил: откуда же они знали, что с деньгами делали бедняки? Они же и мысли не имели о своей бедности. Идти в церковь в воскресенье совсем не хотелось, но мама настояла на своём. Хотя день был солнечным, всю дорогу они молчали. Мама начала было петь, но песню никто не подхватил.
На богослужении в церкви проповедовал миссионер из Африки. В своей проповеди он рассказал, как африканцы лепят и обжигают кирпичи на солнце для строительства здания своей церкви. В заключение проповеди миссионер попросил церковь помочь их африканским братьям и сёстрам перекрыть крышу здания. Кровля здания стоила сто долларов.
Услышав озвученную сумму, девочки улыбнулись — первый раз за эту неделю. Мама открыла сумочку и достала конверт и положила его в корзину для пожертвований.
Пересчитав деньги, пастор объявил, что церковь собрала ровно сто долларов. Эта новость очень удивила миссионера, который вовсе не ожидал такого большого пожертвования от их маленькой церкви. Растрогавшись, миссионер сказал:
— Я даже и не знал, что среди вас есть столь богатые люди!
И вдруг девочек осенило — из этих ста долларов, 87 были пожертвованы ими. Так, по словам миссионера, они оказались самой богатой семьёй их церкви. С этого дня они никогда более не считали себя бедняками!